Неточные совпадения
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос сухой, спускающийся от
лба почти в
прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
Пришел длинный и длинноволосый молодой человек с шишкой на
лбу, с красным, пышным галстуком на тонкой шее; галстук, закрывая подбородок, сокращал, а пряди темных,
прямых волос уродливо суживали это странно-желтое лицо, на котором широкий нос казался чужим. Глаза у него были небольшие, кругленькие, говоря, он сладостно мигал и улыбался снисходительно.
— Социализм, по его идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову,
прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый
лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
Голос у нее низкий, глуховатый, говорила она медленно, не то — равнодушно, не то — лениво. На ее статной фигуре — гладкое, модное платье пепельного цвета, обильные, темные волосы тоже модно начесаны на уши и некрасиво подчеркивают высоту
лба. Да и все на лице ее подчеркнуто: брови слишком густы, темные глаза — велики и, должно быть, подрисованы,
прямой острый нос неприятно хрящеват, а маленький рот накрашен чересчур ярко.
Он был лет сорока, с
прямым хохлом на
лбу и двумя небрежно на ветер пущенными такими же хохлами на висках, похожими на собачьи уши средней величины. Серые глаза не вдруг глядели на предмет, а сначала взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались.
Его впалые щеки, большие, беспокойные серые глаза,
прямой нос с тонкими, подвижными ноздрями, белый покатый
лоб с закинутыми назад светло-русыми кудрями, крупные, но красивые, выразительные губы — все его лицо изобличало человека впечатлительного и страстного.
Его далеко выдававшийся вперед широкий подбородок говорил о воле,
прямые и тонкие бледные губы — о холодности и хитрости, а прекрасный, гордый польский
лоб с ранними, характерно ломавшимися над тонким носом морщинами — о сильном уме и искушенном тяжелыми опытами прошлом.
Те же светло-голубые глаза и улыбающийся взгляд, тот же, составляющий почти одну линию со
лбом,
прямой носик с крепкими ноздрями и ротик с светлой улыбкой, те же крошечные ямочки на розовых прозрачных щечках, те же беленькие ручки… и к ней по-прежнему почему-то чрезвычайно идет название чистенькой девочки.
Правильный овал лица несколько смуглого, превосходные зубы, маленькие и довольно тонкие губы, красиво обрисованные,
прямой, несколько продолговатый нос, высокий
лоб, на котором еще не видно было ни малейшей морщинки, серые, довольно большие глаза — все это составляло почти красавца, а между тем лицо его не производило приятного впечатления.
Он был одет в длинное, до пят, потертое пальто, из-под круглой измятой шляпы жидкими прядями бессильно свешивались желтоватые
прямые волосы. Светлая бородка росла на его желтом костлявом лице, рот у него был полуоткрыт, глаза глубоко завалились под
лоб и лихорадочно блестели оттуда, из темных ям.
И правда, он похож на Каменного гостя, когда изредка, не более пяти-шести раз в год, он проходит медленно и тяжело по училищному квадратному коридору,
прямой, как башня, похожий на Николая I, именно на портрет этого императора, что висит в сборном зале; с таким же высоким куполообразным
лбом, с таким же суровым и властным выражением лица.
Лицо широкое, белое,
лоб узкий, обрамленный желтоватыми негустыми волосами, глаза крупные, тусклые, нос совершенно
прямой, рот стертый, подернутый тою загадочною, словно куда-то убегающей улыбкой, какую можно встретить на портретах, писанных доморощенными живописцами.
Приходил Савка, коренастый, курносый, широкорожий, серовато-жёлтые волосы спускались на
лоб и уши его
прямыми космами, точно некрашеная пряжа.
Иностранное происхождение Инсарова (он был болгар родом) еще яснее сказывалось в его наружности: это был молодой человек лет двадцати пяти, худощавый и жилистый, с впалою грудью, с узловатыми руками; черты лица имел он резкие, нос с горбиной, иссиня-черные,
прямые волосы, небольшой
лоб, небольшие, пристально глядевшие, углубленные глаза, густые брови; когда он улыбался, прекрасные белые зубы показывались на миг из-под тонких жестких, слишком отчетливо очерченных губ.
Росту она была высокого, лицо имела бледное и смуглое, большие серые глаза под круглыми бровями, окруженные крошечными веснушками,
лоб и нос совершенно
прямые, сжатый рот и довольно острый подбородок.
Лица открытые с высокими
лбами и
прямым взглядом в то время все чаще стали сменяться низкими
лбами, с завитыми чолками, слегка подведенными глазами.
Отставной «сражант» был высокого роста старик, жилистый и
прямой, с желто-седыми бакенами, небритым подбородком и целой сетью морщин на щеках и на
лбу.
В толпе нищих был один — он не вмешивался в разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло;
прямой нос, курчавые волосы; широкий
лоб его был желт как
лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгляда; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона — но не человека: — он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению, уважали в незнакомце чудесного обманщика.
На кожаной подушке тележки, ближе ко мне, сидел мужчина лет тридцати, замечательно красивой и благообразной наружности, в опрятном черном армяке и низко на
лоб надетом черном картузе; он степенно правил откормленным, как печь широким конем; а рядом с мужчиной, по ту сторону тележки, сидела женщина высокого роста,
прямая как стрела.
Ей от роду шел всего двадцать четвертый год; росту она была невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи круглые, грудь крепкая, носик
прямой, тоненький, глаза черные, живые, белый высокий
лоб и черные, аж досиня черные волосы.
Черты ее лица выражали не то чтобы гордость, а суровость, почти грубость;
лоб ее был широк и низок, нос короток и прям; ленивая и медленная усмешка изредка кривила ее губы; презрительно хмурились ее
прямые брови.
Так понятно мне было его лицо: этот видневшийся из-под соломенной шляпы крутой низкий
лоб, похожий на
лоб моего мужа, этот красивый
прямой нос с раздутыми ноздрями, эти длинные остро-припомаженные усы и бородка, эти гладко выбритые щеки и загорелая шея.
Нос его был
прямой, одинаковой толщины во всей своей длине, а нижняя оконечность как бы отрублена, глаза, серые и маленькие, имели дерзкое выражение, брови были густы,
лоб узок и высок, волосы черны и острижены под гребенку, из-за-галстуха его выглядывала борода à la St.
Стало холодно, а в мастерскую идти не хотелось, и, чтоб согреться, я решил носить мешки в сени, но, вбежав туда с первым же мешком, увидал Шатунова: он сидел на корточках перед щелью в стене, похожий на филина. Его
прямые волосы были перевязаны лентой мочала, концы ее опустились на
лоб и шевелятся вместе с бровями.
Он то подымал вверх брови, морща дряблую кожу на
лбу в длинные, волнообразные складки, то опускал их вниз и сдвигал вместе, отчего над переносьем появлялась короткая,
прямая, озабоченная морщинка.
Она была небольшого роста, очень хорошо сложена, немного тонка, черты имела правильные и нежные, прекрасный ровный
лоб, золотисто-русые волосы, нос
прямой, как у матери, довольно полные губы; серые с чернотой глаза глядели как-то слишком прямо из-под пушистых, кверху загнутых ресниц.
Лицо его не было красиво и даже могло показаться смешным благодаря длинному, пухлому и красноватому носу, как бы нависшему над широкими и
прямыми губами; но открытый
лоб его был прекрасен, и когда он улыбался, его маленькие серые глазки светились таким кротким и ласковым добродушием, что при взгляде на него у всякого становилось тепло и весело на сердце.
Его
прямые, плоские волосы свисают со
лба по обеим щекам, точно бабий платок.
У него худое, желтое лицо, впалые щеки, плохо выбритый острый подбородок и огромный
лоб, по обе стороны которого падают
прямые, длинные волосы; в общем, его голова напоминает голову опереточного математика или астронома.
Он напряженно морщил
прямой, гладкий
лоб, щурил глаза, думая, что так будет видеть лучше, но добивался только того, что у Иуды как будто и вправду появлялись восемь беспокойно шевелящихся ног.
Яркий свет костра снова освещал пещеру. У самого огня лежал юный путник, спасенный Керимом. Юноша все еще не пришел в чувство. Высокая белая папаха с атласным малиновым верхом была низко надвинута на
лоб… Тонкий
прямой нос с горбинкой, полураскрытый алый рот с жемчужной подковкой зубов. Длинные ресницы, черные, сросшиеся на переносице брови подчеркивали белизну кожи. Лицо казалось воплощением строгой юношеской красоты.
Но описанного мною взгляда уже как бы не было: матушка смотрела на меня
прямыми, добрыми и спокойными глазами и, поправив мои волосы, поцеловала меня в
лоб и сказала...
Оно было величаво-покойно и как-то важно, это недетское лицо, мертвое и прекрасное новой таинственной красотой. Странно, резко выделялись на изжелта-белом
лбу две тонкие,
прямые черточки бровей, делавшие строгим, почти суровым бледное мертвое личико.
Шумно ужинали, смеялись. Пили пиво и коньяк. Воронько молчаливо сидел, —
прямой, с серьезными, глядящими в себя глазами, с нависшим на очки крутым
лбом. Такая обычная, седенькая, слегка растрепанная бородка… Сколько сотен, может быть, тысяч жизней на его совести! А все так просто, по-товарищески, разговаривают с ним, и он смотрит так спокойно… Катя искала в этих глазах за очками скрытой, сладострастной жестокости, — не было. Не было и «великой тайной грусти».
Роста он был очень большого, вершков десяти с лишком, худощавый, узкий в плечах, с очень маленькой круглой головой, белокурый. Мелкие черты завялого лица не шли к такому росту. Он носил жидкие усики и брил бороду. Рот с плохими зубами ущемлялся в постоянную кисловатую усмешку. Плоские редкие волосы он разделял на,
лбу прямым пробором и зачесывал на височках. Голову держал он высоко, немного закидывая, и ходил почти не сгибая колен.
Это была именно та красота, созерцание которой, бог весть откуда, вселяет в вас уверенность, что вы видите черты правильные, что волосы, глаза, нос, рот, шея, грудь и все движения молодого тела слились вместе в один цельный, гармонический аккорд, n котором природа не ошиблась ни на одну малейшую черту; вам кажется почему-то, что у идеально красивой женщины должен быть именно такой нос, как у Маши,
прямой и с небольшой горбинкой, такие большие темные глаза, такие же длинные ресницы, такой же томный взгляд, что ее черные кудрявые волосы и брови так же идут к нежному белому цвету
лба и щек, как зеленый камыш к тихой речке; белая шея Маши и ее молодая грудь слабо развиты, но чтобы суметь изваять их, вам кажется, нужно обладать громадным творческим талантом.
Вечером в четверг я пошел к Михайловскому. Он жил на Спасской, 5. Знакомый кабинет, большой письменный стол, шкафчик для бумаг с большим количеством ящичков, на каждом надпись, обозначающая содержание соответственных бумаг. Михайловский — стройный и
прямой, с длинною своей бородою, высоким
лбом под густыми волосами и холодноватыми глазами за золотым пенсне; как всегда, одет в темно-синюю куртку.
Те же злые глаза, те же надменно сложенные губы, тот же
прямой нос с горбинкой и низкий
лоб.
Большие голубые глаза с сероватым оттенком были красиво очерчены, а легкая тень под ними придавала некоторую усталость взгляду. Нос был длинный,
прямой, с подвижными ноздрями; резко очерченный подбородок указывал на сильную волю;
лоб был невысок, с немного выдающейся надбровною костью.
Она оборачивалась к мужу, — в черном углу мутно серело что-то длинное,
прямое, смутное, как призрак; она наклонялась ближе, — на нее смотрело лицо, но смотрело оно не глазами, сокрытыми черною тенью бровей, а белыми пятнами острых скул и
лба.